Критика, рецензії
Апиология Натальи Пасичнык
Вадим Мирошниченко кандидат культурологи (Харьков) | 31.07.14 12:25:58
Мой дед был пчеловодом и досконально знал все об этих интереснейших насекомых. От него я доведался (и дико расстроился): пчелы долго не живут. К сожалению жизнь пчеловодов также коротка. Смерть пчеловода и насекомого входит в общую канву рецензии, а Наталья Пасичнык представила свой вариант апиологии. Основной вопрос, который мне бы хотелось поставить: а что если бы Наталья не написала книгу «Пастух бджіл»?Можно сколь угодно скептически относиться к постмодернизму, упрекая его во всех смертных грехах, включая умышленную деконструкцию любых целостностей и резкие критические выпады в сторону культуры. С некоторыми его утверждениями трудно не согласиться, даже если к самим этим утверждениям подходить с иронией и скептицизмом. Без лишней скромности скажем дружно: автор мертв (в чем прав Р. Барт) и воскресение не скоро. Более того, автор не мог не умереть. Последние, примерно, сто лет культура развивается в сторону тотальной коммерциализации, конвейеризации, словом, мы имеем дело с индустрией. И в этой связи исключений в принципе нет, а если им и удалось просочиться сквозь неминуемые лакуны, то такие случаи большая редкость. Это означает, что когда мы говорим о литературе, и поэзии в частности, то мы должны учитывать множество факторов, включая концепцию смерти автора Р. Барта. В общем, по умолчанию, данная концепция имеется в ввиду вместе с сопредельными ей понятиями, – скриптор, читатель, критик, – и если критиком и читателем мы умышленно пренебрегаем, то скриптор важен при разворачивании размышления.
«Пастух бджіл» – поэтический сборник тернопольской поэтессы Н. Пасичнык изданный в 2012 г. киевским издательством «Гамазин». Тексты, объединенные в сборник, охватывают период 2006-2012 гг., при их чтении особой временной разницы не ощущается. Н. Пасичнык – явно не экспериментатор, темы и техника достаточно традиционны и формальны (давление формы над содержание, даже подчинение формой содержания… ограничение свободы?), что радует приверженцев спокойного лирического чтения с вкраплениями шестидесятничества и огорчает сторонников модернизма/постмодернизма с претензией на шок, психоделию и прочие радости жизни. Это вовсе не преуменьшает значение традиционности. Это констатация и она отчетливо вырисовывается в таких стихотворениях как «Тримай ножа», «Цю ніч доспати», «літо що тліє цигарка твоя-моя» та ін. Поэзии Н. Пасичнык преимущественно лиричны. Рискну заметить, что ее поэзия имеет свою аудиторию (женщины 30+). Некоторые темы явно неудачно раскрыты, ибо выстраиваются исключительно на умозрительных размышлениях, например, тема алкоголя/курения, Наталья не тот человек, который не вылазит из пабов. Поэтому подобная проблематика натянута и лучше было бы от нее отказаться вовсе.
О самой лирике сказать нечто определенное довольно сложно, она редко когда выходит за рамки трех катренов, одинокие верлибры скорее не добавляют, но отнимают. Смею предположить, что верлибры – заброс в сторону современности. Трехкатренная схема здесь в более выигрышном положении. Сам сборник не нацелен на потрясение, на ломание устоев, на андеграунд и погружение головы в поиск чего-то эдакого. Смыслы лежат на поверхности, что еще раз подтверждает целевую аудиторию.
Сборник состоит из трех частей (число три… Н. Пасичнык – скрытый гегельянец в поисках абсолютного духа?): «Портрети доби Ренессансу», «Гра в три руки», «Пастух бджіл». Обоснованным выглядит название третьего блока определившего название сборника в целом, он буколичен (частично), с нотками живой природы. Название первых двух блоков сумбурно: что подразумевается под Ренессансом? Идет ли речь об итальянском Ренессансе и если да, то где темы, которые так заботили гуманистов и прочих острословов? Идет ли речь о личном Ренессансе? В таком случае экзистенциальная компонента крайне слабо прописана. «Гра в три руки» – это майя, попытка раскрыть фальшь и обманы мира, что нас окружают? Увы, есть более удачные образцы и ссылка на предыдущие сборники Натальи из коих состоит настоящий печальны. Кто-то скажет: здесь же полно мифологии! А я отвечу: не нужно путать мифологию со стереотипами. Элементы мифологических сюжетов и образов еще не означают наличие мифологии как таковой. That’s all.
И вот тут мы наталкиваемся на глубокое сущностное противоречие: радикальный разрыв между написанным и жизнью того, кто пишет. Н. Пасичнык – девушка с интересным внутренним миром в эстетическом срезе и прекрасна в срезе эротико-сексуальном (о чем я могу судить исключительно на основе социальных сетей). Поэт должен быть красивым, сексуальным. Поэт-девушка и подавно. В ней чувствуется парадоксальность и это кайфово, поэт без парадоксов – не поэт, а человек умело (или неумело) складывающий слова. Если бы Наталья обладала большей смелостью (демаркация смелости и нахальности), если бы она более артикулировано прошлась по краю пропасти, то ее творчество заиграло бы сочными красками. Еще одно противоречие касается всей современной отечественной поэзии и оно не обошло Н. Пасичнык: есть некий набор молодых-перспективных поэтов с изданным материалом в арсенале, однако, в культуру их тексты не включены. Другими словами, мы знаем и различаем (чисто физиогномически) тех, кто пишет, но не вспомним, что именно они пишут. Текст полностью редуцировался, стал атрибутом, брелком, статусной вещью – писать, быть томной леди/брутальным мачо – модно. Поэзия за рамками моды, она может ее использовать, находясь вне ее орбиты. Тексты Н. Пасичнык бытийствуют в одной плоскости с другими (любыми) поэтами 2000-х. Автор благополучно умер, а скриптор методично создает тексты. Это вполне нормально, ведь для авторства нужно нечто большее, чем обладание техникой и разжевывание набивших оскомину тем. Чтобы как-то выбить Другого (и себя) из повседневной культуры ему не нужно рассказывать о досужих вещах (очевидность перешедшая в клише (не ироничное, а серьезное)). Возможно, есть смысл собрать рюкзак и отправиться в творческое паломничество, посетить местные кабаки, пробнуть мескалин, влюбиться в непривязанного человека, довести тексты до точки кипения.
Смерть автора и поэзии не окончательна. Всегда есть шанс на возрождение в ином образе с иными текстами, содержащими экспериментальность перешедшую по ту сторону схематизма и условности, которые никому не нужны и ни на что не влияют и никого не возбуждают. Поэзия есть нечто, что постоянно самое себя преодолевает, в любую историческую и культурную эпоху. Отвечая на вопрос, поставленный в самом начале размышления, я… затрудняюсь на него ответить. Пусть он уйдет в разряд риторических.
11.07.2014.